a A
Закрыть

Армагеддон. Глава 4. Катастрофа

Оглавление

Глава 4

Катастрофа

«О год, крапленый злом и добром, –
год зловещих предзнаменований»
Уолт Уитмен

Сколково, Россия, декабрь 2012 года

Андрей Гумилев отложил подготовленную референтами сводку новостей о происходившем в Соединенных Штатах и выключил телевизор, назойливо бормотавший о том же. Происходило нечто ужасное, и это понимали все, включая самих американцев. Президент пытался как-то держать ситуацию под контролем, но все, что удавалось – это при помощи армии локализовать распространение вируса.

О том, что приходится иметь дело именно с вирусом, выяснилось в первые же часы. Специалисты-эпидемиологи исследовали трупы и живой биоматериал, в результате чего обнаружился доселе неизвестный вирус, который тут же получил сразу несколько названий – от «Армагеддона» до «вируса инфекционной шизофрении», хотя заболевание, которое он вызывал, отличалось от хорошо известной психиатрам болезни. Работа продолжалась ежесекундно, но пока вопросов было больше, чем ответов.

Некоторые люди обладали иммунитетом к вирусу. Один из пяти или шести – это довольно много, если не учитывать, что заболевшие четверо или пятеро всячески будут стараться прикончить этого самого пятого или шестого… Передавался вирус при физическом контакте, но в ряде случаев – и воздушно-капельным путем, правда, на очень близком расстоянии. Без носителя он чувствовал себя прекрасно, стало быть, мог долго «прятаться», выжидая, когда придет жертва. Особенно нравились вирусу условия, в которых он сейчас и находился: сухой и теплый климат пустыни.

Гумилев включил монитор и посмотрел на карту Америки.

Невада, Юта, Колорадо, Нью-Мексико, Аризона… Часть Калифорнии, где Арни Шварценеггер успел решить вопрос жестко, но эффективно. Пока грустные сведения поступали только об этих шести пострадавших штатах, которые уже окрестили Закрытыми Территориями. В самом деле, военные практически перекрыли границы штатов, все более-менее значимые транспортные магистрали, а специальные отряды патрулировали их с воздуха. О том, что происходит с нарушителями карантинного режима, не сообщали, но Гумилев и так знал – тех, кто не хотел возвращаться обратно, уничтожали. Слишком высокой была цена ошибки. Так поступали и с теми, кто был явно заражен, и с теми, кто был с виду здоров. Кстати, инкубационный период точно определить пока не удалось – но в большинстве случаев люди заболевали буквально молниеносно, а определенная часть оставалась здоровыми, но являлась смертельно опасными носителями.

Изучение пойманных больных показало, что они вовсе не являются безумными, как подозревалось поначалу. У зараженного словно атрофировались все чувства и желания, кроме стремления убивать и разрушать. При этом они совершали абсолютно осмысленные действия – могли пользоваться оружием, управлять транспортом, обслуживать себя. Самое же печальное было в том, что зараженные, за редким исключением, не трогали друг друга, словно бы имея некую скрытую систему «свой – чужой». Более того, они иногда действовали согласованно. Сумели уничтожить релейные станции сотовой связи. Взорвали электростанцию. Они словно организованно воевали с обычными, здоровыми, нормальными людьми.

Мировое сообщество понимало истинные размеры грозящей опасности. Никаких осуждающих выступлений о «ненужной жестокости» и прочих неуместных вещах не прозвучало. Канада и Мексика предложили содействие живой силой и техникой для блокирования Закрытых Территорий. Европейский Союз и Россия также предложили помощь, но руководство Соединенных Штатов пока молчало. Впрочем, все прекрасно понимали, что остановить распространение вируса можно будет только сообща. Последней же новостью стало решение Техаса об отделении, с которым ничего нельзя было поделать.

Судя по всему, Соединенные Штаты понемногу переставали существовать в своем нынешнем виде.

Без стука, как разрешалось только при крайне важных делах, вошел Синцов. Молодой талантливый вирусолог и микробиолог получил карт-бланш сразу же, как только Гумилев узнал о жуткой эпидемии в Америке. Судя по синякам под глазами, Синцов уже давно не спал. Он устало опустился в кресло и сказал:

– Андрей Львович, пока ничего.

Речь шла о биоматериале, который должны были доставить из Хьюстона. Разумеется, со всеми возможными и невозможными предосторожностями, потому что исследования разрешалось проводить только на территории Соединенных Штатов. Гумилев поступал в данном случае не вполне законно, но иного способа не имелось – он хотел, чтобы вирус изучался в его российских лабораториях, заметно лучших по своим возможностям, нежели американские.

Собственно, практически все имеющиеся у него данные по вирусу «Армагеддон» Гумилев тоже получил незаконно – через хорошо оплачиваемого инсайдера в Центре контроля и профилактики заболеваемости США. Теоретически Центр был и так уполномочен Всемирной организацией здравоохранения для рассылки образцов в научные учреждения разных стран, но в данном случае все установки оказались отменены.

– Подождем, Игорь, – мягко сказал Гумилев. – Ты бы отдохнул пока. Видишь же – все только начинается. Без нас им все равно не обойтись, они фактически теряют десятую часть штатов, притом с огромной территорией. И еще неясно, что там себе думают Флорида, Луизиана, Орегон и Аляска, которые могут пойти вслед за Техасом.

Синцов все так же устало молчал. Отличный специалист, которого Гумилев с великими трудностями переманил в свою вотчину из Государственного научного центра вирусологии и биотехнологии «Вектор» в Новосибирске, он вообще был немногословен и по возможности старался излагать свои соображения на бумаге и в виде компьютерных файлов.

– Поспи часика три-четыре. Если будут новости, тебя сразу известят.

– Хорошо, Андрей Львович, – покорно согласился Синцов, поднялся и ушел. Сразу после этого позвонил Чилингаров.

– Привет, Артур Николаевич, – сказал Гумилев, глядя на карту США, которую так и не убрал с монитора.

– Видел, что происходит? – спросил Чилингаров.

– Видел.

– Плохо дело. Как думаешь, до нас не дойдет?

– Сделаем все, чтобы не дошло, – твердо сказал Гумилев. – Там уже не до хрестоматийного гуманизма, полагаю, это и американцы понимают, и все остальные.

– Сколько жертв, – печально проговорил полярник. – Сколько жертв…

– Будет еще больше. Тем, кто останется в изоляции, очень не повезло. Конечно, будет гуманитарная помощь, какие-то телодвижения со стороны ООН, но… Пока не появится лекарство – территория закрыта.

– Закрытая Территория, так все уже и называют, – согласился Чилингаров. – Откуда же эта дрянь взялась-то?

– Кто бы знал, Артур Николаевич… Судя по тому, что американцы этого не ожидали – скорее всего, это не их секретная разработка. Чья-то чужая – возможно.

– Терроризм? – предположил Чилингаров. – Помнишь историю со скважиной «Бритиш Петролеум» в Мексиканском заливе. Сначала тоже думали, что оно само… А там не так все просто оказалось.

– Да уж, только-только расхлебали последствия – и вот тебе. Не везет американской администрации.

Чилингаров помолчал. Слышно было, как потрескивает табак, когда полярник затягивается сигаретой.

– Я вообще-то удивлен, что ты еще не в Америке, – сказал он, наконец. – По всем приметам ты уже давно должен быть там.

– Закрыта Америка, – покачав головой, словно Чилингаров мог его видеть, ответил Гумилев. – Ты же знаешь – никого туда не пускают. Аэропорты закрыты, море – тоже… Конечно, если нажать на все рычаги, я бы туда пробрался. Но что потом? Там практически война, Артур Николаевич. С другой стороны, я думаю, что рано или поздно все равно туда полечу. Нужно найти лекарство.

– Думаешь, оно есть?

– Лекарство есть от всего. Главное – его разработать.

– Ну, ни пуха, коли так, – сказал Чилингаров. – Будут новости – звони.

– Договорились! – сказал Гумилев.

Оглавление

↑ наверх 4 из 15