a A
Закрыть

Армагеддон2. Глава девятая. Спаситель

Оглавление

Глава девятая

Спаситель

Джей-Ти был все еще жив.

Наверное, виной тому – именно виной, потому что он отчаянно хотел умереть – были непрекращающиеся дожди. Измученное тело получало влагу, не дающую ему погибнуть.

Иногда он совсем не чувствовал рук, иногда боль накатывала так, что Джей-Ти терял сознание. Приходя в себя, он видел все тот же пейзаж, все те же тучи над головой. Уход армии Макриди он пропустил, иначе прокричал бы им с вершины холма пару ласковых, хоть и не был уверен, что внизу его услышат.

Вороны пока не появлялись – не исключено, что тоже из-за дождя. Вспомнив умозаключения генерала насчет распятия Христа, Джей попытался сорвать руки с гвоздей, но не смог – было чересчур больно. Грудь стягивала веревка, ног он вообще не ощущал, как будто их ампутировали под наркозом.

Несколько раз Джей пробовал петь. Он вспоминал хиты Ice Cube, Тупака, Ноториуса, Ghetto Boys, Ice-T, даже House of Pain, несмотря на то, что они были белые, ирландцы и, вроде бы, кажется, коммуняки. Но когда понял, что не так четко начитывает текст, как делал в былые времена со сцены, а еле слышно хрипит, бросил это занятие. Он даже не смог бы отпугивать так ворон. Впрочем, птицы игнорировали его черное тело, хотя воронам-то, казалось бы, какая разница?

Процесс умирания оказался совсем неинтересным. Таким его Джей-Ти не представлял, нет. Никаких галлюцинаций, никакой жизни, которая пролетает перед глазами, как об этом пишут в книгах. Боль, боль и еще раз боль. В те редкие моменты, когда она уходила, Джей ловил губами капли дождя или наблюдал за тучами, ползущими по низкому небу. Он никогда раньше не думал, что в Юте выпадает столько дождей. Или его отвезли в другой штат? Неважно, все равно кругом чертова пустыня, даже если ее не видно за деревьями…

Когда на склоне холма появился человек в скафандре, напоминающем одежду астронавтов, Джей-Ти обрадовался. Может, это долгожданная галлюцинация и все скоро кончится?!

Но это была вовсе не галлюцинация. Откинув прозрачное забрало своего шлема, человек присвистнул, сказал что-то на неизвестном Джею языке и принялся рыться в ящичке, укрепленном на поясе скафандра. Затем он подошел к кресту и сделал укол в бедро Джея-Ти. То, как игла пронзает тело, бывший рэпер не почувствовал, но зато через несколько секунд перед его глазами все помутилось, поплыли разноцветные круги, и Джей-Ти успел мысленно поблагодарить человека в скафандре астронавта за то, что наконец умирает.

…В рот лилась кислая, освежающая жидкость. Закашлявшись, Джей-Ти пробормотал:

– Черт… Я думал, что амброзия на вкус вроде молочного коктейля. Ванильного, не клубничного.

– Ты не в раю, – послышался голос. – И это не амброзия, а лимонный сок.

Джей-Ти открыл глаза.

– И где я, на хрен?!

– Да почти там же, где и был.

Человек, который сказал это, сидел на корточках рядом с Джеем, а сам Джей лежал под плотной листвой кустарника все на той же вершине холма. Ему даже виден был крест. На кресте никого не было. Значит, это не душа отлетела от тела, с удовлетворением подумал Джей-Ти и повернул голову к спасителю.

– Какого черта ты меня снял, чувак? – осведомился Профессор. – Я спокойно себе подыхал, а ты пришел и снял меня. Зачем тебе это понадобилось?

– Считай, что у меня такая карма, – сказал человек. Это был тот самый астронавт, который сделал Джею укол, а когда Джей отрубился, стащил его с креста. Наверное, муторное было занятие, потому что спаситель выглядел уставшим.

– Я тебе, конечно, благодарен, и все такое, – Джей попробовал пошевелить руками или ногами, но не смог. То ли все отнялось, то ли до сих пор действовало обезболивающее. – Но что мне теперь делать? Ходить я не могу, руками делать тоже ничего не могу, даже задницу подтереть. На кой я нужен такой даже самому себе?

– Успокойся, – печально произнес спаситель. Говорил он с легким акцентом, примерно таким же, как Расти Шибанофф. – Я тебя вылечу.

– Доктор, блин, Дулиттл… – проворчал Джей-Ти и снова уплыл в небытие.

Когда он очнулся в следующий раз, дождь уже перестал. Светило солнышко и очень сильно хотелось в туалет по-маленькому. Спасший Джея незнакомец по-прежнему сидел рядом и что-то рассматривал, держа на ладони.

– Эй, кекс! – окликнул его Джей.

Незнакомец встрепенулся и спрятал свою цацку в кармашек скафандра. Шлем был открыт, и Джей-Ти подивился, зачем он вообще его таскает. Поди, неудобно шляться с такой-то кастрюлей на голове.

– Ты со станции «Мир»?

– Бредит, – пробормотал незнакомец сам себе.

– Ни хрена я не брежу, а хочу поссать! – искренне возмутился Джей-Ти. – Если ты снял меня с креста, хотя бы расстегни мне штаны. Христу было проще, на картинах он в одной набедренной повязке, а у меня тут «молния».

– Сам расстегни, – безразлично сказал спаситель.

– Чем?! Ушами, чувак?! Или бровями?!

– Посмотри на свои руки и не ори попусту.

Джей-Ти поднес ладони к глазам и остолбенел. Вместо огромных дыр, заполненных запекшейся кровью, он увидел лишь бледные шрамы. Когда-то его в детстве укусил соседский спаниель, шрам на голени остался точно такой же.

– Не понял… – промямлил Профессор. – Сколько времени прошло?!

– День. Почти.

– И я… А как ты…

– Кстати, ты можешь ходить, – все так же безразлично и устало произнес незнакомец. – Встань и иди. Талифа куми – Шутишь, блин?!

Незнакомец промолчал, поэтому Джей-Ти плюнул и встал сначала на четвереньки, а потом – на ноги. Что с ногами, бывший рэпер видеть не мог, потому что спаситель замотал их кусками его собственной футболки. Той самой, которую Джей нашел в заброшенной сувенирной лавчонке в Солт-Лейк-Сити перед тем, как встретить маленького проходимца Шеммонда.

– Классные лекарства у вас в России, – только и смог сказать Джей.

Ноги побаливали, но идти Джей мог, а потому отошел чуть подальше и сделал все свои дела. С удовлетворением он обнаружил, что за время распятия не обмочился и не обделался – наверное, организму просто было не до этого. В любом случае новые штаны было бы найти здесь весьма проблематично.

Спаситель со скукой на лице наблюдал за своим пациентом, а когда Джей проковылял обратно и сел под куст, лениво поинтересовался:

– И кто тебя так?

– Армия Макриди, – честно признался Джей.

– Слыхал… А что ты им сделал плохого?

– Да ни хрена, чувак! Просто попался на пути, а у них там обнаружилась парочка уродов, с которыми мне пришлось столкнуться раньше. Они решили, что я шпион, и прибили меня к кресту, словно долбанного Иисуса. Видит бог, я этого ничем не заслуживал.

– В Нюрнберге многие тоже так говорили.

– Чего? В каком Нюрнберге? Который в Пенсильвании? У меня там тетка живет… Кончай говорить загадками, братан. Ты не ответил – ты со станции «Мир»? Она что, навернулась где-то здесь?

– Станции «Мир» давно нет, ее затопили в океане. Есть МКС, но я не оттуда. Я из России.

– О! Я так и знал! И я знал одного чувака из России!!! – обрадовался Джей-Ти, всплеснув руками. – Расти Шибанофф, он хоккеист! А что ты делаешь здесь, русский? Вы нас захватили, пока я сидел в плену? Раньше я бы не обрадовался, но теперь считаю, что давно пора.

– Никто никого не захватывал, – сказал спаситель. – Я ученый. Мы прилетели разобраться, что тут у вас происходит. Но ты лучше ничего больше не спрашивай, если хочешь, чтобы все закончилось хорошо.

– Я молчу, молчу.

Джей и вправду посидел молча, но недолго, потому что не удержался и спросил:

– А кого вы назначите президентом США? Горбачева?

Спаситель посмотрел на него странными глазами и расхохотался. Он хохотал, утирал слезы тыльной стороной ладони, потом набирал новую порцию воздуха и вновь хохотал. Отсмеявшись, он покачал головой и сказал:

– Постарайся сильно не напрягать ноги и найди какую-нибудь обувь. Можешь протирать шрамы чем-нибудь спиртосодержащим, хотя сомневаюсь, что ты такое найдешь. А если найдешь, то, полагаю, выпьешь. Все, мне пора.

Человек в скафандре встал, и только сейчас Джей-Ти заметил, что у него за спиной висит автоматическая винтовка типа М-16, но покороче, а на поясе – кобура с пистолетом.

Точно, подумал Джей-Ти. Русские нас захватили, иначе на кой бы ученому оружие. Да и на кой ему спасать распятого негра, разве что по велению Красного креста. Джей-Ти где-то слыхал, что с пленными захватчики должны обращаться хорошо, иначе… что иначе, Джей не знал, да и знать не хотел. Захватили, так захватили. Что ж, поделом, допрыгались.

– Спасибо, – сказал он. – Скажи хоть, как тебя зовут, братан. Я вот буду Джей-Ти.

– Не стоит, – махнул рукой русский. – Имя мое тебе тоже ни к чему. Не ходи за мной.

Он зашагал вниз по склону. Джей-Ти выждал немного и, когда русский скрылся в зарослях можжевельника, пригнулся и прокрался следом. Проследить за спасителем оказалось нетрудно, потому что он даже не стал проверять, исполнил ли Джей-Ти его просьбу. По тропинке русский спустился с холма и углубился в заросли, в сторону, противоположную той, где размещался временный лагерь армии Макриди.

Бывший рэпер прятался за стволами и валунами до тех пор, пока человек в скафандре не вышел на большую каменистую проплешину, где скрываться было уже негде. Потому оставалось издали наблюдать, что же он станет делать.

Немного постояв и словно прислушиваясь, русский двинулся к дальнему краю проплешины, где в известняковом склоне чернело что-то наподобие пещеры. Именно туда, в зияющий проем, человек в скафандре и влез.

Подождав немного, не выглянет ли он обратно, Джей-Ти спустился вниз и, поскальзываясь на камнях и шипя от боли, которой время от времени отзывались его многострадальные ноги, добрался до пещеры. С виду ничего особенного, обычная дырка в земле, с потолка свисают корешки, пахнет сыростью.

Джей-Ти прислушался, но из пещеры не доносилось ни звука. Зато треснула ветка у него за спиной, в можжевеловых зарослях, переплетенных вьюнком.

Джей тревожно обернулся. Не хватало, чтобы вернулись головорезы Макриди… Нет, второй раз пришпилить его к кресту у них не получится!

Ветка снова треснула, дрогнули вершины молодых лиственниц. Кто-то пробирался через заросли, не особенно скрываясь, а значит, был уверен в себе, человек это или зверь. И Джей-Ти счел за лучшее спрятаться в пещере, прикинув, что русский, если попадется на пути, вреда уж точно не причинит. Иначе зачем «астронавту» было его спасать и лечить?

Согнувшись в три погибели, чтобы не треснуться башкой, Джей-Ти полез в прохладную темноту. Через несколько шагов свет от входа стал меркнуть, пришлось пробираться на ощупь. Нужно было напроситься идти с русским, подумал Джей, у того, небось, фонарик. В животе урчало – лимонный сок только встревожил желудок, который теперь отчаянно требовал чего-то посерьезнее.

– Эй! Русский! – негромко позвал Джей-Ти в надежде, что тот ушел недалеко.

Никто не отвечал.

Джей сделал еще несколько шагов, касаясь ладонями стенки пещеры, а потом перед глазами у него что-то вспыхнуло, и пол словно расступился под ногами. Измученному организму этого было достаточно, чтобы Джей-Ти вырубился.

– Ну, и где мы? – спросил Ромео Грэнджерфорд.

Все пятеро – точнее, шестеро, если считать кота по кличке Крысиный Король – стояли целыми и невредимыми среди нагромождения коричнево-рыжих скал. Никаких следов мертвого шахтерского городка в тусклых предрассветных сумерках не наблюдалось.

– Ума не приложу, – признался Шибанов, по-прежнему сжимавший в руках М-16. – Это совершенно другое место.

– Я вижу, что другое. Как мы сюда попали, вот что я хотел бы знать.

– Эта тварь, которая хихикает… Она гналась за нами. А когда мы выскочили через заднюю дверь, почему-то оказались здесь.

– Мы вообще на Земле? – Мидори обнимала кота, который вел себя спокойно, сидел и вертел головой. – Я читала сценарий, в котором люди вот так попали на другую планету. Еще, говорят, есть параллельные миры, туда тоже перемещаются совершенно случайно.

– Типун тебе на язык, детка, – сердито произнес старичок. – Я читал про такую хрень в дешевых журнальчиках, ну, в которых публикуют статьи типа «Я беременна от инопланетянина». И потом, вон Большая Медведица.

Ромео ткнул корявым пальцем в звездное небо.

– Мало ли, – сказала Мидори. – может, у них тут тоже есть Большая Медведица. Так что это еще не доказательство!

Ромео неодобрительно уставился на Мидори. Под его суровым взглядом девочка отступила и пожала плечами:

– Как хотите. Я только предположила.

– А не надо, – веско сказал старик. – И без всяких дурацких фантастик дерьма на нашу шею хватит.

– Нас куда-то выбросило… С дверью было что-то не так, – Шибанов вспомнил искристую темноту и зыбкое дрожание воздуха.

– А с этой тварью, которая хихикала? Да она влезла мне в чертовы мозги! – потрясая кулаком, заявил старичок. – Я чувствовал, как иду к ней навстречу… А потом ты, парень, дал мне по морде, и я малость пришел в себя.

– Рассказывали, что когда все только началось, какие-то сумасшедшие военные пытались запустить ракеты с ядерными боеголовками. Их сбили, и они упали где-то в Неваде или Аризоне… Может, после взрывов образовались дыры в пространстве? – предположила Атика. – Я помню, когда мы жили в Уотерхоуле, об этом постоянно рассуждала доктор Салазар.

– Я так думаю, неважно, что это, – заключил Ромео и взял из рук своей супруги дробовик. – Главное, что мы не провалились в Ад. Прикиньте, если нас перебросило куда-нибудь в нормальное место? Флорида, например. Я ничего не имею против Флориды. Правда, у меня нет плавок, но это фигня.

– Во Флориде, по-моему, нет таких гор, – заметила Оливия.

– Хорошо, в Монтану. Против Монтаны я тоже ничего не имею.

– Посидите здесь и разберитесь, что мы успели спасти из припасов, а я поднимусь повыше и посмотрю, что вокруг, – предложил Ростислав.

– Я с тобой, – сказала жена.

– Нет, дорогая, оставайся здесь.

С этими словами Шибанов принялся взбираться вверх по осыпи. Он подумал, что в последнее время был слишком черствым с Атикой. Понятное дело, что во время побега не до любви, но и до этого они вели себя скорее как товарищи по несчастью, чем как муж и жена. Когда они занимались сексом в последний раз? Два месяца назад? Три?

Неужели когда-нибудь все это закончится? У них будет дом, машина, бассейн, лужайка, по которой с лаем будет бегать золотистый ретривер? Они смогут завести детей? Или до конца своих дней придется бродить, глядя на разрушающиеся города, на умирающую цивилизацию, осознавая, что где-то за тысячу километров люди живут прежней, обычной жизнью?

Ростиславу приходилось видеть, как люди сводят счеты с жизнью. Чаще всего это были те, кто потерял близких родственников, но случалось, что вешались и стрелялись те, кто слишком много думал. Сидит человек, размышляет – день, два, а на третий, глядишь, пустил себе в висок пулю. Сейчас Шибанов понял, о чем именно думали эти люди.

Нет, рано или поздно все наладится. Найдут лекарство от вируса, снова откроют границы. Если нужно, пусть даже устроят что-то вроде резервации, они с Атикой готовы остаться здесь. Но пусть снова будет электричество, супермаркеты, кино и телевидение, нормальная пища… Да пусть и ненормальная, гамбургеры какие-нибудь дурацкие. Картошка фри с кетчупом, «Макмаффин», мексиканская еда… Черт возьми, тот же хоккей! Хотя играть Ростиславу уже не придется, форму растерял, не говоря о многочисленных повреждениях. Впрочем, если обратиться в серьезную клинику…

Помечтать Шибанову не удалось, потому что он споткнулся о какой-то металлический предмет. Это оказалась ржавая шахтерская каска, судя по виду, очень старая. Осмотревшись, Шибанов обнаружил несколько покосившихся деревянных столбов, торчавших из земли, и перевернутую вагонетку с еле заметной надписью «Шахта Келли». А вот и вход, наглухо заколоченный досками. Видимо, шахту закрыли очень давно, потому что доски совсем сгнили.

Обойдя по дуге вход в шахту, Ростислав взобрался еще выше и оказался на небольшом плато. Слева и сзади высились горы, справа расстилалась темная долина, а впереди… Впереди была жизнь. По крайней мере, именно так Шибанов назвал про себя мерцающие дальние огоньки, без сомнения, имевшие прямое отношение к электричеству.

Радоваться было рано – что, если это уже за периметром? Тем не менее, Ростислав взбодрился, потому что у них появился какой-то ориентир. Следовало посоветоваться со стариком.

– Потеряно больше половины боеприпасов, часть продуктов. Вода осталась только во флягах, – нарочито сухо доложила Атика, когда Шибанов вернулся. Ишь, обиделась, что не взял с собой, подумал он и начал рассказывать о том, что видел.

– Огоньки, говоришь… – задумчиво протянул Ромео. – И шахта Келли… Что ж, насколько я понимаю, мы по-прежнему в Неваде. Я когда-то работал картографом, в шестидесятых…

– И где именно мы в Неваде?

– Это так называемые горы Конюха. А долина, которую ты видел, – долина озера Грум. Озера как такового давно нет, высохло и засолилось, и те огоньки – скорее всего, база ВВС Неллис.

– Неллис?! – удивился Шибанов. – Если не ошибаюсь, это там находится Зона 51?

– Где правительство прячет дохлых инопланетяшек? Она и есть, парень, – мрачно сказал Ромео.

– Но это же ерунда, – убежденно произнесла Атика. – Это все из разряда сценариев, которые читала Мидори. На самом деле там, наверное, кто-то уцелел, военные или гражданский персонал… Если мы пойдем к ним, нас же не тронут?

– Милая, ты помнишь, что рассказывал Манчини о базах, где сидят чокнутые вояки? Именно такие и запускали ядерные ракеты, о которых ты говорила. Нас могут перестрелять просто так, для профилактики. Даже если военные вполне нормальные, это сверхсекретный объект. Туда никогда никого не пускали. Не думаю, что нам будут рады.

Шибанов взял сухарь, который протягивала Оливия, и принялся грызть.

– Жаль, карта осталась в рюкзаке, – сказал Ромео. – Но, если я правильно помню, тут вблизи ничего больше и нет. Налево лесистые горы, через которые мы с Оливией вряд ли переберемся. На севере был городок Рэйчел, но это уже далеко за территорией базы. К тому же там и раньше-то жило человек пятьдесят никому не нужных ублюдков, сомневаюсь, что он существует до сих пор. На востоке ближайшие города это Аламо и Ричардвилль, но это совсем уж далеко, да и тащиться опять придется через горы и ущелья.

– А на юге? – спросила Мидори.

– На юге, детка, вообще ничего нет. Кратеры, оставшиеся после испытаний ядерного оружия, свалки токсичных и радиоактивных отходов, города-мишени для учебных бомбежек, заброшенные военные аэродромы… Короче, все то, за что господь наконец-то проклял Америку. Если у дьявола есть задница, то мы сейчас в самой ее дырке.

– Ромео Грэнджерфорд, если ты не перестанешь сквернословить, я надаю тебе оплеух, – пообещала Оливия. Старик хмыкнул, но тут же продолжил:

– Хотим мы того или нет, но придется тащиться на эту долб… прости, Оливия… на базу Неллис.

– Не проще ли сходить на разведку и посмотреть, что там происходит? – Шибанов дожевал сухарь и сделал глоток воды из фляжки. Нужно экономить, хотя, судя по лесистым горам, тут могут быть ручьи и родники. – Зачем рисковать всем?

– Разумно, – согласился старик. – Вот с тобой и пойдем.

– Ромео Грэнджерфорд! – металлическим голосом произнесла Оливия.

– Ромео, вы же сами сказали – по горам лазить вы уже староваты. А до базы, насколько я понимаю, миль десять, не меньше, и это только по долине. А ведь еще нужно спуститься вниз.

– Хорошо, хорошо, – проворчал старик, то ли убоявшись жены, то ли внимая доводам Ростислава. – Буду сидеть здесь и ждать.

– А вот теперь я точно пойду с тобой! – заявила Атика, и по ее лицу видно было, что отрицательный ответ не принимается. Шибанов развел руками:

– Что с тобой поделать, идем. Но давай дождемся утра и еще раз попробуем все рассмотреть при солнечном свете. А пока можно и подремать.

– Никогда не знал, что попаду на старости лет в «Сумеречную зону», – эти слова старого Ромео были последним, что слышал Ростислав, обняв Атику и проваливаясь в сон.

– И что ты думаешь по этому поводу, Буч? – спросил Ковальски, аккуратно завинчивая пробку на бутылке с имбирным элем.

– По поводу русских? – Шон «Буч» Маккормик оторвался от своего iPad и взглянул на напарника. – Думаю, они прилетели совать свой длинный нос туда, куда не следует. Русские всегда хотели добраться до наших секретов, а сейчас для этого самое подходящее время.

– Это я и без тебя знаю, Буч, – усмехнулся Ковальски. – Меня интересует другое: что нам с ними делать.

Агенты сидели в своем фургончике – небольшом, но хорошо оборудованном. Стоимость фургончика, внешне напоминавшего обычный дом на колесах, превышала восемь миллионов баксов – в основном за счет хитрой электронной начинки. Специальная система искажения сигналов обеспечивала обитателям трейлера стопроцентную защиту от любой прослушки.

– Выполнять приказ начальства, – пожал плечами Маккормик. – Что же еще?

– И как ты собираешься его выполнять, когда этот чертов русский генерал даже разговаривать с нами не желает? Начальство, если ты помнишь, предполагало, что мы будем сопровождать русских во время их вылазок на Закрытую Территорию.

Маккормик помнил.

Две недели назад его и Ковальски неожиданно вызвал к себе сам Директор. Для Бюро, где строго соблюдалась корпоративная иерархия, это был почти беспрецедентный случай. Конечно, после дела Али Хаваса и предотвращения грандиозного теракта в Нью-Йорке напарники высоко продвинулись в иерархии ФБР, но все-таки не достигли таких заоблачных высот, на которых задания агентам дает сам Директор. Поэтому и Буч, и Ковальски, естественно, волновались.

Директор принял их более чем радушно. Даже зная, что главный человек в Бюро – адвокат с тридцатипятилетним стажем, сделавший себе карьеру на умении очаровывать присяжных, трудно было отделаться от впечатления, что он искренне рад видеть именно их – Ковальски и Маккормика. А когда Директор открыл бутылку виски тридцатилетней выдержки и щедро плеснул в бокалы специальных агентов драгоценного напитка, стало окончательно ясно, что Бучу и Полу собираются сделать предложение, от которого нельзя отказаться.

«Плохо дело, – подумал тогда Маккормик, – в голливудских фильмах в такой ситуации героям поручают спасти мир...»

Но мир спасать не потребовалось.

– Парни, – сказал Директор, когда виски был надлежащим образом продегустирован, – не мне вам объяснять, что с этой чертовой эпидемией мы оказались по уши в дерьме.

Ковальски с готовностью кивнул.

– Когда вы были подростками, парни, вам приходилось драться на улице? – спросил Директор.

– Само собой, сэр, – усмехнулся Ковальски.

– Тогда вы помните, что в каждой уличной банде есть самый большой парень. Его боятся, но только пока он стоит на ногах. Если такому парню бросится под ноги какой-нибудь юркий малец, он вполне может потерять равновесие и упасть. А как только он окажется на земле, его несложно будет одолеть даже мелким шакалам – если их будет много и они будут действовать согласованно.

– Вы это к тому, сэр, что нас свалили? – осторожно спросил Маккормик.

– Точно, Буч, – Директор ненавязчиво продемонстрировал, что знает даже кличку, которую специальному агенту дали в Академии ФБР в Куантико. – Эта эпидемия была подножкой, и ее нам поставили преднамеренно.

– Кто же ее поставил, сэр? – подался вперед Ковальски.

Директор печально улыбнулся.

– Боюсь, это были те же ублюдки, которым вы не позволили развернуться в Нью-Йорке пять лет назад.

– Колумбийцы?

– Ну, колумбийцы среди них тоже есть. Но вообще-то это целый террористический интернационал. Мы проглядели врага, парни. И теперь из самой сильной страны мира мы превратились в чертов Альянс, от которого все норовят откусить кусок пожирнее.

Ковальски сжал свой бокал с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев.

– Противник планирует новые теракты, сэр?

– Не все так просто, Пол, – отечески потрепал его по плечу Директор. – Нам предлагают помощь... вроде бы совершенно искренне. Обещают найти вакцину, которая покончит с эпидемией раз и навсегда, позволит открыть Закрытую Территорию. Но бесплатный сыр, парни, бывает сами знаете, где.

– В мышеловке, – быстро, точно на экзамене, отозвался Ковальски.

– На помойке, – негромко сказал Маккормик.

– Точно, – усмехнулся Директор. – Я говорю о миссии ООН, которую возглавляет академик Делиев. Наш «русский отдел» проверил – он и вправду ученый с мировым именем, и, вполне возможно, действительно хочет помочь. Но с ним зачем-то летит русский миллиардер Гумилев, который пять лет назад устроил всю эту заварушку в Арктике. Помните ту историю?

Разумеется, агенты ее помнили. Потому что проклятые колумбийцы, захватившие музей Метрополитен и Карнеги-холл, выдвинули очень странные требования: чтобы ВВС США на десять дней прекратили все полеты над Арктикой. А на Северном полюсе тем временем разворачивались события, которые сделали бы честь любому голливудскому блокбастеру. И в центре этих событий находился таинственный русский миллиардер Андрей Гумилев...

– Опять этот парень? – нахмурился Маккормик. – Что ему здесь нужно?

– Отличный вопрос, Буч, – засмеялся Директор. – Когда я получил досье русской группы, то первым же делом спросил себя именно об этом. И, подумав как следует, решил: можно смело ставить никель против ста баксов, что этот русский опять затевает какую-то заваруху. Иначе зачем бы он тащил с собой в Америку целую кучу вояк и шпионов?

– Вояк и шпионов? – с довольно глупым видом переспросил Ковальски.

– Именно, Пол. Вот список членов группы Делиева, – Директор взял со стола два отпечатанных на принтере листа и протянул агентам. – Желтым цветом помечены сотрудники спецслужб и бойцы спецподразделений. Их шестеро. Из так называемых «ученых», отобранных лично Гумилевым, десять прошли специальную подготовку по системе русского спецназа. Ну и вдобавок ко всему с Гумилевым летит некто Константин Решетников, высокопоставленный офицер русской военной разведки.

Маккормик внимательно изучал список фамилий, большую часть которых он не смог бы выговорить, не сломав язык. Артемьев, Грищенко, Лобачевский... На самом деле его интересовало только одно: откуда у Директора столь подробная информация о группе, которая еще проходила тренировки в Москве?

– Хуже всего то, что они собираются проводить свои «исследования» в районах, имеющих стратегическое значение, – продолжал Директор. – Я уверен, что они намерены проникнуть на такие объекты, как, например, авиабаза Неллис в Неваде.

– Но там ведь... – начал было Ковальски и осекся.

– Совершенно верно, агент, – голос Директора звучал теперь почти торжественно. – Зона 51. «Страна Грез».

– Простите, сэр, – смущенно спросил Ковальски, – а что, там действительно держат... держали... инопланетян?

Директор снисходительно улыбнулся.

– Я не знаю, агент. Это уровень секретности, к которому я не имею доступа.

– Даже вы? – простодушно удивился Пол.

– Даже я, – значительно произнес Директор. – Но это и не важно. Ведь вы же не сомневаетесь, что на авиабазе Неллис и без инопланетян хватает секретов, которые совершенно не обязательно знать русским?

– Разумеется, сэр. Но как же мы позволили им...

– Вернемся к началу, Пол. Мы – большой парень, которого сбили с ног. Америка сейчас не так сильна, чтобы запрещать что-то делать людям, которые называют себя ее друзьями и выражают готовность помочь. Но и позволить им хозяйничать у нас дома мы не можем. И здесь я крепко на вас рассчитываю. Вы отлично поработали в Нью-Йорке с колумбийцами, надеюсь, что и с русскими в Неваде у вас проблем не возникнет.

– Ты понял, Буч, во что нас втянули? – обиженно проговорил Ковальски, когда агенты шли по безлюдной ночной стоянке к своим припаркованным в престижном секторе «С» машинам. – Мы должны шпионить за чертовыми русскими, но не имеем права даже погрозить им пальцем, если они будут делать что-то не так! Я ни разу еще не получал такого ублюдочного задания!

– А ты думал, старик станет переводить свой драгоценный «Чивас» просто так, от нечего делать? – Маккормик вытащил из кармана брелок сигнализации своего «Доджа Вайпер». – Да, задание тухлое, что и говорить, зато, если мы его выполним, вполне можем рассчитывать на повышение. Шеф четко дал понять, что в качестве бонуса один из нас получит должность начальника регионального отделения, а второй – целый отдел в штаб-квартире.

Сигнализация тихонько пискнула. Ковальски, как обычно, неодобрительно покосился на пижонскую тачку напарника – Маккормик успел купить ее четыре года назад, за месяц до того, как в Детройте сошел с конвейера последний экземпляр легендарной модели, выкрашенный золотой краской.

– Но на твоем месте я подумал бы о другом, Пол, – Маккормик распахнул дверцу автомобиля, но не спешил лезть в салон. – Откуда у старика такая подробная информация по русской группе.

Несколько секунд Ковальски лихорадочно соображал. Потом треснул себя крепкой ладонью по лбу.

– У шефа есть информатор в команде русских!

– Ставлю никель против ста баксов, что есть, – повторил слова Директора Буч. – А это хоть и не превращает наше задание в экскурсию в Шангри-Ла, но основательно отбивает запашок тухлятины...

И вот теперь оба специальных агента сидели в своем хай-тек фургончике в ожидании визита русского «крота». Ковальски потягивал имбирный эль, до которого был большим охотником, Маккормик просматривал отчеты осведомителей на своем iPad. Осведомителей у него было трое – уборщица столовой, в которой обедали русские, шофер одного из грузовиков, выделенных мэром Твин Фоллз в помощь миссии ООН, и охранник палаточного городка. Толку от всех троих было, как с козла молока, но Маккормик всегда очень тщательно относился к своим обязанностям.

– Так что же нам с ними делать, Буч?

– Лично я, – задумчиво проговорил Маккормик, – с удовольствием устроил бы им аварию где-нибудь на Закрытой Территории. Аварию, после которой они вернулись бы домой изрядно пощипанными. Может быть, это отбило бы у них охоту совать свой нос в чужие дела.

– Сомневаюсь, – покачал головой Ковальски. – Это профессионалы, у них есть задание, и они будут его выполнять во что бы то ни стало. Не знаю, что должно произойти, чтобы они приняли решение прекратить активные действия... Может быть, если бы что-то случилось с этим Гумилевым...

Маккормик отложил iPad и с интересом взглянул на напарника.

– А что, это неплохая идея... вот только старик потом нам головы оторвет.

– Если мы облажаемся – непременно оторвет, – согласился Ковальски. – А если сделать все чисто, обставить как несчастный случай – за что тогда отрывать? Брать нас на Территории русские все равно отказываются...

– Пожалуй, ты прав, – начал Маккормик, но замолчал, потому что в этот момент раздался стук в дверь. Стучали условным стуком – три-два-два. Пришел русский «крот».

Ковальски мягко и бесшумно, как кот, поднялся с кресла и подошел к двери трейлера, встав сбоку. В руке его как по волшебству появился большой черный «Магнум».

– Входите, – сказал Маккормик приветливо, – не заперто.

Дверь отворилась, и гость осторожно перешагнул порог. Снаружи царила непроглядная южная ночь, и одетая во все черное фигура гостя казалась на ее фоне еще более плотным сгустком тьмы.

– Уберите оружие, Ковальски, – тихим голосом попросил гость на безупречном английском. – Я не желаю вам зла, но когда-нибудь могу совершенно случайно сломать вам руку.

– Мера предосторожности, – буркнул Пол, убирая «Магнум» и отходя обратно к столу. Гость осторожно притворил дверь.

– Присаживайтесь, прошу вас, – Буч встал и пододвинул к столу кресло на колесиках. – Надеюсь, вас никто не видел?

– Вы меня и сейчас не видите, – усмехнулся гость. Маккормик прикусил губу. Лицо «крота» скрывала тонкая маска из черной ткани. Помимо всего прочего, ткань меняла тембр голоса гостя, делая его неузнаваемым.

– Что ж, похвальная предусмотри­тельность, – на самом деле Буч так не думал. Его нервировало, что за все те дни, когда миссия находилась в Твин Фоллз, им с Ковальски так и не удалось установить личность «крота». Полная секретность – таково было условие, которое работавший на Директора ФБР русский поставил агентам в первую же их встречу. С тех пор он каждый раз приходил в черном, скрадывавшем очертания фигуры комбинезоне и черной маске. Единственное, за что могли зацепиться Ковальски и Буч, был рост – и то при условии, что «крот» не пользовался специальными вставками в ботинки, подобными тем, которые любил президент Франции Саркози.

– У меня есть кое-какие новости, – произнес гость, игнорируя приглашение сесть в кресло. – Во-первых, сегодня на Территориях произошло ЧП. Пропал один из ученых, Нестор Тарасов. Гумилев принял решение не сообщать об инциденте ни академику Делиеву, ни американской стороне.

– Как это – пропал? – не понял Ковальски. – Они что там, бродят в одиночку, как полные психи?

– Нет, передвижение в одиночку строго запрещено. Тарасов пропал, несмотря на то, что шел в паре. Пропал бесследно.

Гость специально подчеркнул последнее слово, и по спине у Маккормика прошел холодок.

– Вообще-то это неплохой предлог для того, чтобы увязаться, наконец, с ними, – проговорил Ковальски. – Мы – федеральные агенты, и исчезновение иностранного ученого на Закрытой Территории находится в нашей непосредственной компетенции...

– Гумилев будет скрывать исчезновение Тарасова до последнего, – возразил гость. – Но завтра он наверняка бросит на Территории все свои резервы – будет искать пропавшего ученого.

– И что в этом такого? – прищурился Маккормик.

– Возможно, вы еще об этом не знаете, – в голосе гостя послышалась едва уловимая насмешка, – но майор Магдоу принял решение снова запустить на Территорию «Итеров». О, нет, это не связано с исчезновением Тарасова, тем более, что майор о нем ничего не знает. Рутинная операция, военные проводят такие рейды раз в месяц, для профилактики. Но мне почему-то показалось, что сейчас это совпадение может оказаться для вас кстати.

– Неужели? – спросил Маккормик, про себя подумав: «мысли он читает, что ли?».

– Впрочем, я могу и ошибаться. В таком случае забудем все, о чем мы сейчас говорили.

Гость повернулся и, не прощаясь, вышел из фургончика. Ковальски фыркнул и плотно закрыл дверь трейлера.

– Строит из себя крутого, – неодобрительно заметил он. – Вот будет забавно, когда в конце операции я стяну с него этот черный чулок и взгляну на его рожу...

– Боюсь, это будет не слишком забавно, Пол, – Маккормик барабанил пальцами по краю стола. – Что-то подсказывает мне, что этот русский не даст снять с себя маску добровольно. А ссориться с ним мне почему-то не хочется...

Он поднялся с кресла и подошел к окну. Отдернул шторку, выглянул наружу. Там, как и следовало ожидать, было темно.

– Знаешь, Пол, мне в какой-то момент показалось, что этот русский «крот» читает у нас в головах. Во всяком случае, у меня.

– Да? – Ковальски скорчил саркастическую гримасу. – И что же он там прочитал, в твоей голове? Расписание заездов на ипподроме Лорел?

Маккормик действительно любил по выходным поиграть на тотализаторе, причем обычно ему везло – у него был нюх на лошадей.

– Завтра на Территорию выйдут «Итеры», – не обращая внимания на иронию напарника, сказал Буч. – А мы с тобой имеем право доступа в их ангары.

– Что ты задумал, Буч?

– Ничего особенного, приятель. Всего лишь маленький сюрприз для наших русских друзей.

Гумилев шагал взад-вперед по палатке в напряженной тишине. Он уже выслушал доклады всех, кто принимал участие в экспедиции, потерявшей Тарасова, и теперь думал, что делать.

– Вы точно ничего больше не припомните? – остановившись, спросил он Оксану Иванову.

– Нет, Андрей Львович. Ничего. Я шла первой, Тарасов – за мной. Когда я в очередной раз обернулась, его уже не было.

– И никаких звуков борьбы?

– Никаких.

– Мы тщательно осмотрели трейлерный поселок, – убитым голосом проговорил расстроенный Санич. Он уже подробно доложил о принятых мерах, и теперь повторялся, но Гумилев не стал его останавливать. – Потом осмотрели еще раз, проверили везде, куда только могли забраться. Совершенно безлюдное место, видно, что там давно уже никто не жил. Что могли, разграбили еще в две тысячи двенадцатом.

– Получается, Нестора похитили, – заключил Синцов. Он из всей группы был наиболее дружен с Тарасовым, и теперь очень переживал. Собственно, переживали все, потому что добродушного и умелого Нестора уважали, особенно после того, как он фактически спас группу при нападении безумцев.

– С какой целью? Потребовать выкуп? Но это нелепо, Игорь, – Гумилев сел на раскладной стульчик и сложил руки на груди. – Хотя… Мало ли, что можно потребовать с нас. Лекарства, продовольствие, оружие…

– Странно, что он не сопротивлялся, – сказал Лобачевский. – Вроде крепкий парень, и стреляет отлично. К тому же Оксана ничего не слышала.

– Ладно, – Гумилев снова встал. – Американская сторона пока ничего не знает. Предлагаю сейчас совершить внеплановый выезд в следующем составе: я, Санич, Грищенко, Иванова, Дербенев.

– Простите, а как же мы? – вскинулся Артемьев, задрав бородку, которую начал отращивать еще задолго перед вылетом. – Мы тоже имеем право принимать участие в поисках…

– Пропал человек, Петр Петрович. Это чрезвычайное происшествие. И поедут те, кто имеет поисковые навыки, не говоря о боевой подготовке. Ученым в данном случае делать там совершенно нечего. У вас есть материал, займитесь объектом. В конце концов, «Илиада» «Илиадой», а непосредственных исследований вируса и его действия никто не отменял. Поняли?

– Понял, – недовольно проворчал Артемьев.

– Вот и выполняйте.

Гумилев понимал, что чересчур строг с пожилым психологом, но сейчас нужно было поступать именно так. И ни в коем случае не допускать разброда и шатаний, тем паче если Нестора Тарасова все же не удастся найти. Хоть бы какой-то след нащупать… нет ничего хуже неизвестности. Даже мертвое тело и то немного успокоит людей.

– Олег, готовь «тигра», – бросил Гумилев Саничу. – Я одеваться.

– Да что его готовить, он всегда готов, – сказал Санич, но послушно вышел из палатки и направился к машинам.

Американский майор Магдоу, тот самый, который считал Гумилева «русским бригадным генералом», для вида немного поупирался – все-таки выезды должны быть плановыми, любая самодеятельность ведет к неприятностям. Гумилеву пришлось долго и убедительно врать насчет «одного весьма любопытного места», которое срочно нужно осмотреть. Почему срочно – придумать он не сумел, но Магдоу неожиданно отвязался и сказал, что выпустит «тигра» по обычной программе: время возвращения плюс два часа, после чего группа считается пропавшей.

– Кстати, мы снова выпустили «Итеров», – предупредил майор. – На вашей машине и костюмах укреплены датчики «свой-чужой», но будьте поаккуратнее, сэр. Не доверяю я этим людоедам.

– Хорошо, майор. Спасибо за предупреждение, – поблагодарил Гумилев.

«Тигра» провожали все оставшиеся члены группы, кроме Артемьева. Психолог демонстративно сидел в трейлере и пытался общаться с запертым в специальном боксе объектом «Б», которого привезли в прошлый раз. Артемьев справедливо полагал, что осмысленные и тем более групповые действия больных говорили о наличии у них способности к общению.

Дорога была знакомой до городка, в котором поймали объектов. Здесь «тигр» не стал спускаться с холма в лощинку, а свернул направо и поехал в гору. Вокруг бушевала зелень, и у Гумилева появилось ощущение, что он едет на горный курорт. Какие места испортили…

Промелькнула триангуляционная вышка, Санич сказал, крепко держа руль:

– Сейчас будет поворот на поселок.

Это подтвердил указатель «Trailer Park», а затем показался и поселок – довольно беспорядочное сборище длинных трейлеров. Одни стояли на полуспущенных колесах, другие – на деревянных чурбаках. Поодаль ржавели раскулаченные еще в девяностые годы прошлого века старые автомобили, виднелись пустые собачьи будки – возле одной валялся собачий скелет на цепи и в ошейнике. Покосившаяся детская горка красно-оранжевого цвета. Свалка мусора почти рядом с жильем.

«Тигр» остановился у детской горки. Гумилев выбрался наружу вслед за безопасниками.

– Вон там мы шли, – показала рукой Оксана Иванова. – Я впереди, Тарасов – за мной.

– Идемте посмотрим, – сказал Гумилев. – Максим, останьтесь охранять машину. И следите за биоиндикатором.

– Хорошо, Андрей Львович, – невысокий плотный Дербенев кивнул.

Они двинулись по маршруту, указанному Ивановой. Серебристые трейлеры, покрытые пятнами ржавчины, были действительно разграблены, вокруг валялась домашняя утварь, какие-то тряпки, детские игрушки. Дорожки успели зарасти крапивой, бурьяном и ядовитым плющом.

– Интересно, здесь змеи есть? – поинтересовался Грищенко, осторожно раздвигая высокие стебли травы.

– Змея костюм не прокусит, майор, – успокоил Санич, поглядывая на свой биоиндикатор. Он тоже звал Грищенко майором, собезьянничав у Гумилева. Получалось что-то вроде официальной клички.

– Я не в том смысле. Я чисто с природоведческой точки зрения.

– Змеи везде есть, кроме Арктики и Антарктиды, – сказал Гумилев.

Они шли, пока Оксана Иванова не остановилась. В бронекостюме женщина ничем не отличалась от остальных членов группы, да и без него телосложением скорее напоминала мальчишку-подростка.

– Вот. Здесь я оглянулась, и Тарасова уже не было.

Гумилев подошел ближе. Ничего подозрительного. Вдаль от окраины поселка уходила все та же высокая трава, переходящая в редкую поросль толокнянки, сумаха и вечнозеленых карликовых дубов.

– Ничего не понимаю, – сказал Санич, громко сопя. – Словно испарился. Бермудский треугольник, да и только.

– Давайте еще раз прочешем поселок, – без особой уверенности приказал Гумилев, но его приказ тут же отменили выстрелы, раздавшиеся с парковочной площадки, где они оставили «тигр» и Максима Дербенева. Гумилев взглянул на свой биоиндикатор – только один мерцающий зеленый кружок… В кого он стреляет?!

В этот момент выстрелы прекратились, и до членов группы донесся душераздирающий вопль. Так люди кричат только в миг своей смерти.

Оглавление

↑ наверх 9 из 16